ВАЛЛОТОН Феликс (1865-1925) – французский художник швейцарского происхождения, график, представитель группы Наби.

   Феликса ­Эдуарда Валлотона обычно считают французом, однако он родился в Швейцарии, в Лозанне, 28 декабря 1865 года в протестантской семье. Отец его Арман-­Адриен был нотариусом, а мать Луиза, урожденная Розенг, дочерью пекаря. От искусства и литературы семья была далека.

   Первоначальное образование Феликс получил в кантональной гимназии в Лозанне. А в 1882 году его отец, заметив склонность 17­летнего юноши к рисованию, отвез его в Париж — тогдашнюю Мекку художнического сословия. Здесь Феликс первоначально обучался умению делать гипсовые статуэтки в одной из многочисленных в Париже частных школ­-мастерских. 13 февраля 1882 года Феликс писал родителям: «Нас примерно 90 учеников, втиснутых в помещение, которое не больше, чем салон в нашем доме». Питался Феликс в соседней молочной, затрачивая на обед не более 13 су.

   Его учителя Гюстав Буланже (Gustave Boulanger) и Жюль Лефевр (Jules Lefebvre) исповедывали традиционный реализм. Кумиром юного Валлотона был Густав Курбе (Gustave Courbet, 1819—1877). Но вскоре его симпатии стали склоняться в сторону импрессионизма. Повлияла на это большая выставка Эдуарда Мане (Edouard Manet, 1832—1883), проведенная в 1884 года в Школе изящных искусств в Париже.

   На ежегодном Салоне работа Феликса Валлотона впервые появилась в 1885 году. Это был «Портрет старика», который сейчас находится в музее в Цюрихе. К этому же времени относится и его первый автопортрет. Впоследствии он неоднократно служил сам себе моделью. Год спустя молодой художник получил свой первый гонорар — он выменял написанный им «Портрет покупателей крупного магазина» на два костюма.

   В последующие годы молодой художник много времени проводил в Лувре, копируя работы старых мастеров. Среди его копий — прославленная «Мона Лиза» и «Портрет старика в красном берете» Альбрехта Дюрера.

   Первой освоенной Валлотоном ручной репродукционной техникой стала не принесшая ему впоследствии славу ксилография, а офорт. В этой технике он исполнил репродукции работ Рембрандта и Милле, а музей в Женеве заказал ему серию графических копий работ Веласкеса и других мастеров испанской школы.

   Зимой 1888—1889 годов Валлотон вместе с кузиной путешествовал по Австрии и Италии. Однако жизнь его складывалась трудно: молодой художник подрабатывал рисованием, но часто у них с кузиной не было денег даже на обед. В 1890 году он вернулся в отчий дом. В тот период он освоил технику акварели и написал множество пейзажей.

   В 1891 году Валлотон снова в Париже. Симпатии его к импрессионизму росли, чему в немалой степени способствовала открывшаяся в марте выставка, на которой были представлены не принятые Салоном работы Тулуз­-Лотрека, Ван Гога и Руссо. Валлотон рассказал об этой выставке на страницах «Газетт де Лозанн» и впоследствии на протяжении нескольких лет посылал корреспонденции в эту газету.

Год спустя Валлотон попробовал свои силы в гравюре на дереве. В этой технике им была исполнена серия из 10 небольших (40 x 60 мм) гравюр «Купальщицы». Женские фигурки, лишенные какой­-либо выявляющей объем штриховки, помещены здесь на черном фоне. Так публике было впервые представлено ставшее впоследствии знаменитым черно-белое мастерство Феликса Валлотона, которого Алексей Алексеевич Сидоров недаром называл мастером, «доведшим контрасты черно-белого до предела, вовсе не обязательно впадая в условность».

   Начиная с этой серии штудии обнаженной натуры становятся одной из самых любимых тем Феликса Валлотона как в графике, так и в живописи. Ему позировала натурщица Хелен Шатено, с которой он жил вместе на протяжении нескольких лет.

Осваивая ксилографию, Валлотон не собирался отказываться от других техник. В 1893 году им был собран альбом литографированных портретов, выпущенный издательством Жоли под названием «Бессмертные сегодняшнего дня, прошлого и будущего». В число «бессмертных» были включены, в частности, Луи Пастер, Александр Дюма, Альфонс Доде. Это был первый тиражированный и пущенный в открытую продажу альбом Валлотона.

   Графический портрет, преимущественно ксилографический, и в дальнейшем привлекал внимание художника. Среди тех, кого он изображал, есть и наши соотечественники — Александр Иванович Герцен и Федор Михайлович Достоевский. Портрет последнего размером 145 x 113 мм был выгравирован Валлотоном в 1895 году. Н.Н.Щекотихин утверждал, что «из всех, созданных Валлотоном, портрет Достоевского бесспорно принадлежит к самым глубоким и острым в серии знаменитых людей».

   Во втором альбоме, который был выпущен издательством Жоли в 1903 году и назывался «Портреты знаменитых людей», были собраны 10 портретов преимущественно политических деятелей.

   В 1894 году вышел в свет альбом Валлотона под названием «Истинный Париж» («Paris intime»). Техника здесь опять новая — гравюра на цинке. Внимание Валлотона привлекают различные аспекты городского быта — как экстраординарные, так и вполне обычные. Названия гравюр он воспроизводит в нижнем левом или правом углу. Эти многофигурные композиции втиснуты в удлиненные по вертикали прямоугольники. Ограничивающие их прямые линии подчас беспощадно «режут» персонажей, оставляя «за кадром» части фигур. В беспорядочной, казалось бы, сутолоке людских фигур угадывается какая­-то объединяющая их общая цель. Таков лист «Манифестация» («La manifestation»). В гравюре «Девочки» («Le petites filles») спокойный ритм идущих на прогулку детских фигурок нарушают изображенные на заднем фоне трое толстяков, о чем­то спорящих и бешено жестикулирующих. Спокоен ритм листа «Дешевка» («Le bon marche»), на котором изображена распродажа в универмаге. Гравюра «Выход» («La sortie») — это почти сплошная черная плашка, на которой белыми линиями намечены контуры кареты. Мрак прорезают неокрашенная фигура идущей к карете женщины и белые лица сопровождающих ее мужчин.

   Изнанку городского быта трактует серия «История одного преступления», исполненная в том же 1894 году. В первой гравюре серии изображен преступник, убивающий лежащую на кровати жертву. Мы видим занесенную руку с ножом, а лицо преступника и сама жертва скрыты от нас спинкой кровати. Затем преступника постигает неизбежная кара, что показано на листе, названном «Казнь» («L'execution»). А на листе «Трудная ступень» («Le mauvais pas») изображен вынос гроба, который с трудом удерживают спускающиеся по лестнице могильщики.

   В 1896 году были сделаны 30 ксилографий для «Книги масок» — сборника полемических эссе Реми де Гурмона (Re my de Gourmont, 1858—1915 гг.). Немногими штрихами, порой даже обрывая контурные линии, художник портретирует французских и бельгийских писателей, среди которых Поль Верлен, Эмиль Верхарн, Морис Метерлинк, Анри Франсуа Жозеф де Ренье... Портреты порой условны и не всегда узнаваемы. Это не более чем графическая характеристика, впечатления читателя, хорошо владеющего резцом гравера. «”Маски” Валлотона, — писал Н.Н. Щекотихин, — событие в истории современной литературы Франции не меньшее, чем в области графических исканий». По его словам, «символические физиономии» Валлотона «в иных случаях убедительнее и ярче словесных фейерверков, их сопровождающих».

   В том же 1896 году парижское издательство эстампов типографа Лемерсье выпускает альбом Валлоттона «Женские этюды», а в 1898 году появился его альбом «Сокровенное» («Intimit e s»), объединивший 10 ксилографий, первоначально печатавшихся на страницах «Ревю Бланш». Темы здесь разные: «Приготовление к визиту», «Непоправимое», «Ложь»... Н.Н.Щекотихин пишет об этой серии так: «Можно лишь изумляться той психологической остроте и той живой реалистичности изображаемого, которую дает Валлотон при помощи столь минимальных средств.

   Отныне искусство Феликса Валлотона становится модным. О неустройстве и трудном быте художник мог теперь позабыть. Французские и зарубежные издательства и журналы наперебой приглашают его сотрудничать.
   Но были искусствоведы и граверы, которые искусство Ф. Валлотона вообще не воспринимали. В их числе и Анна Петровна Остроумова-­Лебедева, которая в самом конце XIX столетия посетила Францию. В ее дневнике есть следующая запись, относящаяся к 1899 году: «Видела я довольно много в Париже гравюр Валлотона, который имеет сильный успех у публики. Но мне он не слишком понравился. Как человек он, должно быть, неглупый, наблюдательный, большой насмешник и даже остроумный. Но как художник — он мало художник. Большею частью гравюры его представляют композиции, состоящие из светотени, штрихов у него почти не бывает, исключая его портреты выдающихся современных людей, где манера его несколько другая. В композициях­ и гравюрах он берет цвет и тень широкими общими пятнами, не обращая внимания на то, где тень падающая и собственная, не обращая внимания на формы: иногда надо много догадки и остроумия, чтобы понять, что в таком­то черном пятне слито в общее тень руки, драпировка, сюртук, галстук и все лицо». И резюмирует: «Нет! Не гравер. Он точно так же мог бы рисовать пером. Да он и в самом деле пишет картины, которые не уступают его гравюрам и в которых он также остроумный человек, но мало художник».

   Иллюстрации Валлотона начинают появляться в немецких журналах «Пан» и «Югенд» («Юность»). С последним журналом связывают первые шаги нового направления в искусстве, которое получило название «югенд­стиль» (у нас его обычно называют «модерн»). Очень плодотворным было сотрудничество, вскоре переросшее в дружбу, с немецким писателем Отто Юлиусом Бирбаумом (Otto Jullius Bierbaum, 1865—1910 гг.), стихи которого, как говорят, оказали сильное влияние на поэзию Бертольда Брехта. Именно он выпускал упомянутый выше журнал «Пан», а в 1899 году основал издательство, которое три года спустя получило название «Insel» («Остров»). Оно выпускало сначала одноименный альманах, а затем и журнал. Издающаяся и поныне «Библиотечка "Инзель”» стала всемирно известным серийным изданием.

   В 1901 году в альманахе «Инзель» была опубликована серия рисунков Феликса Валлотона, предметом которых служит обнаженная женская натура. Это контурные рисунки пером, воспроизведенные цинкографией — излюбленной техникой грядущего ХХ столетия, которой отдал дань и Обри Бердслей. Н.Н.Щекотихин назвал эти рисунки «антифеминистическим циклом», включив в него и станковые ксилографии «Лень» и «Ванна». Женщины здесь не позируют и не демонстрируют своих прелестей — они как бы застигнуты врасплох. Одна из них причесывается, другая, присев на корточки, играет с кошкой, третья принимает ванну. Распущенные волосы и отвислые груди не вызывают, однако, отрицательных эмоций. И вряд ли прав Н.Н. Щекотихин, утверждающий, что в этом цикле «в одну из уединенных минут вскрыта душа современной женщины, ленивая и сладострастная, — такая же неискренняя и фальшивая, как окружающая ее мишура банальной роскоши».

Феликс Валлотон иллюстрировал и книги Отто Юлиуса Вирбаума. Для первой из них, которая называлась  «Дама­змея» и вышла в Берлине в 1896 году, он сделал 38 штриховых рисунков. За ней последовали изданные в том же году «Пестрые птицы», украшенные многими рисунками Ф. Валлотона и популярного впоследствии, а тогда еще очень молодого художника книги и шрифтов Эмиля Рудольфа Вайса (Emil Rudolf Wei SS , 1875—1942). Впоследствии Вайс утверждал, что единства шрифта и художественного убранства в этой книге достичь не удалось. «Валлотон, я и Беренс рисовали украшения для альманаха "Пестрые птицы”, — писал он, — прекрасная насыщенная фрактура которого погибла из-­за наших еще более насыщенных орнаментов». Об орнаменте в данном случае можно говорить лишь условно — это небольшие иллюстрации, разбросанные в тексте, играющие роль заставок, виньеток и концовок. О характере их можно судить, например, по небольшой картинке, где изображено восемь сов различного размера, образующих некоторое подобие треугольника.

   На страницах альманаха «Инзель» первоначально печаталась и повесть Пауля Шеербарта (Paul Scheerbart) «Раккокс­биллионер», также иллюстрированная ксилографиями Ф. Валлотона. В 1900 году она вышла в Берлине и Лейпциге отдельным изданием. Говоря об иллюстрациях книги, в этом случае можно вспомнить приведенную выше характеристику, данную Александром Николаевичем Бенуа: они действительно похожи на карикатуры, героем которых является буржуа — примерно такой, каким его позднее было принято изображать в советских агитационных материалах.
   Летом 1899 году Феликс Валлотон женился. Избранницей его стала вдова Габриелла Родригес-­Хенрикс. Она была дочерью Бернгайма­младшего, торговавшего произведениями искусства и владевшего галереей, где художник неоднократно выставлялся. Одна из таких выставок, на которой было представлено 75 произведений Валлотона, состоялась с 27 апреля по 10 мая 1903 года.

   Феликс Валлотон всегда симпатизировал левым. О его политических убеждениях свидетельствуют, в частности, два специальных номера «Ревю Бланш», вышедшие 15 марта и 1 апреля 1897 года под названием «Исследования о Парижской коммуне 1871 года». С другой стороны, он в том же самом году иллюстрировал «Поваренную книгу», выпущенную парижским издательством «Ашетт».

   В начале 1913 года богатый купец из Санкт­Петербурга заказал Валлотону портрет своей супруги. Чтобы выполнить его, художник поехал в Россию. Впечатления были разные и несколько парадоксальные. «Кремль, — писал художник, — ошеломляет. Он выглядит варварским, диким и немного комичным». Поездка эта никаких следов в творчестве художника не оставила — от русской темы он был бесконечно далек. Вернувшись в Париж, он тотчас же отправился путешествовать по Италии.

   А летом следующего года началась война, которую Валлотон принял близко к сердцу. В 1915 году он работал над альбомом ксилографий «Такова война», изданным год спустя. В 1917—1918 годах он посещал театр военных действий и исполнил несколько военных пейзажей. Рисовал портреты солдат и военачальников, причем не только французов и их союзников, например английского фельдмаршала Горацио Герберта Китченера (Horatio Herbert Kitchener, 1850—1916), но и врагов (конечно, не с натуры). Исполнил, например, портреты кайзера Вильгельма II и его сына, причем в этих портретах не было и намека на карикатуру. Не думаю, чтобы художник симпатизировал противнику, но такие настроения во французском обществе в то время были. Реми де Гурмон, «Книгу масок» которого Валлотон в свое время иллюстрировал, писал прогерманские статьи в газете «Mercure de France», за что был изгнан из Национальной библиотеки, где работал.
   В послевоенные годы жизни Феликс Валлотон больше занимается живописью, чем графикой. Книгу он оформил всего одну. Любопытно, что это не произведение современного писателя, как раньше, а классика — «Три рассказа» Гюстава Флобера, изданные в Париже в 1924 году.

   В этот период Валлотон живет и работает не в столице Франции, а в Авиньоне или Каннах. Вроде бы, он еще не стар, но начинает болеть. Художник пишет в своем дневнике: «Целыми неделями сплошное одиночество с приступами нервной слабости и мыслями о самоубийстве. В моем окружении это вызывает недовольство. Я думаю, что мое исчезновение позволило бы моим близким спокойно вздохнуть». В 1921 году Валлотон едет в Лозанну, чтобы поздравить родителей с бриллиантовой свадьбой. Это выглядит как прощание. В 1923 году художник пишет свой последний автопортрет. В 1925 году болезнь обостряется, и врачи настаивают на операции. 26 декабря он ложится в клинику, а за день до этого пишет снежный пейзаж. Во время операции выяснилось, что состояние больного безнадежно. 29 декабря 1925 года Феликс­ Эдуард Валлотон скончался.

   Однако созданные им произведения искусства и литературы продолжают жить. С 15 января по 15 марта 1926 года журнал «Меркюр де Франс» печатает ранее не публиковавшийся роман Валлотона «Убийственная жизнь». В 1930 году в Лозанне выходит отдельное издание этого романа, иллюстрированное семью рисунками автора. Новое издание романа появляется в Женеве и Париже в 1946 году. А за год до этого в Женеве был издан другой роман художника — «Стоны киприанина Моруса». Однако один роман Валлотона и четыре его пьесы остались неопубликованными.

   В сентябре 1927 года на родине художника (где при жизни его не особенно жаловали) состоялись большие памятные выставки — в Лозанне и Берне. Выставки произведений Феликса Валлотона организовывались и впоследствии — вплоть до наших дней. Назовем, в частности, выставку «Неизвестный Валлотон», которая состоялась в Париже с 22 апреля по 3 мая 1929 года и на которой экспонировались 66 картин, выполненных с 1884­го по 1909 год. Большая выставка, приуроченная к 10­летию со дня смерти художника, проводилась в ноябре 1935 года в Париже. На выставке в Цюрихе в ноябре 1938 года было представлено 348 работ художника.

   Издаются книги, рассказывающие о жизни и деятельности Феликса Валлотона. Первая его биография, иллюстрированная репродукциями картин и графики, появилась еще при его жизни — в 1898 году. Написал ее Юлиус Майер­Греф. Биография эта первоначально печаталась на страницах журнала « La Volont e », а затем вышла отдельными изданиями на немецком — в берлинском издательстве Ю. А. Штаргардта (J.­A.Stargardt) и на французском языке — в парижском издательстве Эдмона Саго (Edmond Sagot).
Полная библиография гравюр Валлотона, составленная Луи Годфроем, издана в 1932 году в Париже и Лозанне.
   Из многочисленных исследований творчества Валлотона назовем изданную в 1927—1928 годах двухтомную монографию Хеди Ханлозер, первый том которой называется «График», а второй — «Живописец». Работа эта была предложена в качестве новогоднего издания членам Цюрихского общества искусств. Монография была снабжена подробным каталогом и переиздана в 1936 году в Париже под названием «Феликс Валоттон и его друзья». Этот труд считается, пожалуй, самым компетентным и подробным из всех работ, посвященных жизни и деятельности художника.

   Критики и коллеги неоднозначно относились к работам мастера, указывая на излишнюю сухость и скрупулезность живописной манеры, но единодушно отмечая своеобразие и искренность его таланта.

   И все же у нас Ф.Валлотон фактически неизвестен. Между тем его вклад в книжно­журнальное оформление поистине бесценен. Правда, мирискусники Ф.Валлотона знали и почитали, но нельзя сказать, что вполне понимали.

   Первые в России репродукции работ художника появились в 1899 году на страницах № 3­4 журнала «Мир искусства». Позднее репродукции ксилографий Ф.Валлотона публиковались и в 1910 году в № 7 журнала «Аполлон». А в № 9 Александр Николаевич Бенуа опубликовал статью о Валлотоне, Теофиле Стейнлене и Ж. Л. Форэне, назвав этих мастеров «иллюстраторами-­карикатуристами». Оценка, конечно, чересчур прямолинейная. Феликс Валлотон, как и Теофиль Стейнлен (1859—1923 гг.), в жесткое ложе этой оценки не укладывается.